Сказка№8

– Митечка... А знаешь что?

– Что? – уныло отозвался Митя.

– Ты забыл мне сказать, из чего сделаны белки. Нарисуй мне формулу белка, пожалуйста

Митя взял свою палочку. Ничего ему объяснять не хотелось. А хотелось ему плакать и кричать из-за безвыходности положения.

«Зачем, зачем я придумал эту глупость с фотоуменьшителем! Сидели бы лучше на диване, смотрели бы книжки. Зачем я это все затеял, - тосковал он. – В амебу эту дурацкую забрались…»

Он виновато глянул на маленького брата. Тот смотрел на него с такой преданностью и сочувствием, что Митя устыдился своей слабости.

«Раскисать нельзя, – подумал он. – Расскажу-ка пока Тимоше что-нибудь интересное, успокою его. А там видно будет».

И начал рассказывать:

– Мы уже говорили, что аминокислоты соединяются в хороводы и получаются белки. Помнишь, смотрели в книге, какие аминокислоты бывают в природе? У каждой аминокислоты есть свое название. – Митя подписал под каждой аминокислотой по одному слову: пролин, аргинин, гистидин...

Тимоша уже умел читать, хотя был еще дошкольником. Он медленно, по складам прочел:

– Про-лин, , гис-ти-дин, ар-ги-нин. Трудные слова, - с уважением произнес он. – Трудные, но красивые. Например, завали бы тебя Аргинин, а меня – Валин. Я бы говорил: «Сэр Аргинин, подойдите ко мне!», а ты бы отвечал: «Сейчас, синьор Валин, подождите минуточку». И мы бы при этом снимали шляпы и раскланивались.

Мальчики посмеялись немножко, и Умный Митя продолжил свой рассказ:

– Когда пишут формулы белков или белковых кусочков – пептидов, то обычно не пишут формулы аминокислот или их названия. Это слишком длинно.

–  Вот здорово! – воскликнул Тимоша. –  Формул не пишут, названий тоже не пишут! Пустой лист бумаги получается! Так, что ли?

– Нет, конечно, –  ответил Митя. –  Пишут сокращенные названия аминокислот, только первые три буквы. Вместо метионина пишут «мет», вместо изолейцина – «иле», вместо пролина – «про».

– Понял, понял, – закричал Тимоша. – Вместо лейцина – «лей», вместо гистидина – «гис». – От удовольствия он даже запрыгал на одной ножке. – Это очень хорошее правило! А то пишешь, пишешь – даже устанешь, а слово все не кончается.

– Формулы белков похожи на девчоночьи бусы, – бодро затараторил Митя. – Каждая бусинка – аминокислота. Вот смотри:

Бусинок в белке много: несколько сотен и даже тысяч. Если их выстроить в ряд, то получится длинная-длинная лента. Но это будет не белок.

– Здравствуйте, приехали! – удивился Тимоша. – Строили белок, а получился не белок.

– Это еще не белок. Чтобы получился настоящий, работающий белок, основа жизни, мы сначала эту цепь закрутим в спираль.

– А потом построим мостики.

– Зачем белку мостики?

– Чтобы от одной части молекулы было близко до другой.

– А теперь сплетем несколько таких ленточек так, чтобы нельзя было распутать.

– Ну теперь-то это белок?

– Почти, осталось только упаковать белок в определенную конформацию, закрепить водородными связями, и вот тогда он будет готов к работе.

– Ох, это сложно, – протянул Тимоша. – Я и слова-то такого не знаю: кон-фор-ма-ци-я.

– А, – небрежно махнул рукой Митя, – это всего-то и означает, что белок не бывает плоский, как блин. Он свернут в какую-нибудь симпатичную загогулину. А если он так не свернут, он работать не может.

– А кем работают белки? – поинтересовался Тимоша.

– Их главная и самая трудная работа – быть ферментами.

– Оказывается, мы столько времени про такую гадость разговариваем! – возмутился Тимоша. – Нас же ферменты чуть не слопали в пищеварительной вакуоли.

– Ферменты бывают не только пищеварительные, – примирительно сказал Митя. – Они командуют всеми превращениями, которые происходят в организме. При этом они следят, чтобы все шло быстро, правильно и в нужном месте. Без ферментов ни один организм не смог бы жить – ни амебин, ни человеческий.

– Ну ладно, разобрались, – облегченно вздохнул Тимоша, которому уже поднадоели длинные объяснения. – Смотри, сколько вокруг нас всяких молекул!

Действительно, молекул вокруг было видимо-невидимо. Круглые, длинные, изогнутые – глаз не оторвать. Вместе и поврозь они все время что-то делали, куда-то катились по рельсам эндоплазматической сети, что-то тащили, к чему-то присоединялись. У Тимоши зарябило в глазах, и он признался Мите:

– Ничего не понимаю, что здесь происходит. Сплошное мельтешение!

Митя сказал:

– Давай смотреть по порядку. Вот помнишь, сначала на нас набросились пищеварительные белки – ферменты.

– Конечно, помню. Кусачие такие.

– Если бы это были не мы, а настоящая еда, они растащили бы ее на белки, жиры, углеводы и несъедобные части.

– Ой, Митя, хорошо, что мы притворились несъедобной частью, а то бы они и нас растащили!

Митя согласился. Ему тоже не хотелось быть растащенным на части.

– Потом, – продолжал он, – из пищеварительной вакуоли молекулы покатились в разные части амебы. Помнишь?

– Помню, – подтвердил Тимоша. – Еще как покатились! Кто куда! Как школьники из класса на перемене. Я в твоей школе с мамой был, так там сначала тихо-тихо было, никого нигде нет. И вдруг – ба-бах! Шум, грохот, крик. Я у мамы спрашива.: «Что, война началась?», а она отвечает: «Нет, не война началась, а перемена». Вот и эти молекулы перевалились и покатились кто куда по рельсам. Кстати, что это за рельсы? Тут что, поезда ходят?

– По этим рельсам ходят молекулы. По ним можно в любую часть амебы попасть. Они называются «эндоплазматическая сеть».

– Ну поехали скорее кататься!

Они забрались на рельсы эндоплазматической сети и покатились на них, как на аттракционе в Луна-парке.

Сначала мальчики просто скользили, довольные новым развлечением. Рельсы сходились и расходились, перекрещивались, бежали в разные стороны, забирались вверх и спускались вниз. По пути мальчикам встречались причудливые аминокислоты, угловатые углеводы, хвостатые липиды. Мальчики обгоняли их, и это было очень весело. Вдруг они заметили впереди длинные развевающиеся хвосты.

– Держи их! Это молекула жира! – закричал Митя и вцепился в правый хвост.

Тимоша схватился за левый. Средний хвост взвился, как парус, и они рванули с места так быстро, что не заметили, как слетели с рельсов эндоплазматической сети и оказались в густом болоте. Но молекула уверенно тащила их вперед так, что продвигаться было совсем нетрудно.

Впрочем, плыли они недолго. Молекула подплыла к какому-то пузырьку и юркнула в него, сложив хвосты комочком. Митя и Тимоша с размаху врезались в пузырь руками и носами, но тут же отскочили назад, недовольно отряхиваясь. Лица и руки у них были вымазаны чем-то жирным.

– В жировой пузырек влетели, – недовольно пробормотал Митя, тряся головой и руками.

– Это что еще за гадость? – спросил Тимоша, озираясь в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы вытереть руки.

– Это склад липидов. На случай, если амебе нечего будет кушать, – объяснил Митя.

– Понятно, как у нас холодильник, только теплый. Все не съел – положи про запас, – разобрался в ситуации Тимоша.

Одновременно он разобрался с тем, что нужно делать с грязными руками, и старательно вытер о штаны. Потом вытер нос рукавом и таким образом привел себя в порядок. Митя, посмотрев на брата, решил, что тот поступает правильно, и сделал то же самое.

– Скажи мне, Митя, – попросил Тимоша, завершив свой туалет, – что это за болото, в котором мы сидим?

– Это не болото. Это цитоплазма. Клеточная жидкость. В ней находятся все молекулы и органеллы клетки. Она медленно движется, поэтому молекулы могут друг с другом встречаться. А если куда-нибудь быстро поспеть нужно, тогда садятся на эндоплазматическую сеть и катятся, как в скором поезде.

– Все понятно, – сказал Тимоша. – Пошли в скором поезде кататься. Мне понравилось.

Надеюсь Вам понравились необычные приключения Мити и Тимоши.

Главные герои нуждаются в Вашей помощи. Помогите им, пополните один из указанных кошельков web-money для дальнейшего развития проекта.

E170200422086 (Митя)

Z386424629549 (Тимоша)

R441766159714 (Администрация сайта)