Свинопас
Жил-был бедный
принц. Королевство у него было совсем маленькое, но какое-никакое, а все же
королевство - хоть женись, и вот жениться-то он как раз и хотел.
Оно, конечно,
дерзко было взять да спросить дочь императора: "Пойдешь за меня?" Но
он осмелился. Имя у него было известное на весь свет, и сотни принцесс сказали
бы ему спасибо, но вот что ответит императорская дочь?
А вот
послушаем.
На могиле отца
принца рос розовый куст, да какой красивый! Цвел он только раз в пять лет, и
распускалась на нем одна-единственная роза. Зато сладок был ее аромат,
понюхаешь - и сразу забудутся все твои горести и заботы. А еще был у принца
соловей, и пел он так, будто в горлышке у него были собраны все самые чудесные
напевы на свете. Вот и решил принц подарить принцессе розу и соловья. Положили
их в большие серебряные ларцы и отослали ей.
Повелел
император принести ларцы к себе в большой зал - принцесса играла там в гости со
своими фрейлинами, ведь других-то дел у нее не было. Увидела принцесса ларцы с
подарками, захлопала в ладоши от радости.
- Ах, если б
тут была маленькая киска! - сказала она.
Но появилась
чудесная роза.
- Ах, как мило
сделано! - в голос сказали фрейлины.
- Мало сказать
мило, - отозвался император, - прямотаки недурно!
Только
принцесса потрогала розу и чуть не заплакала.
- Фи, папа!
Она не искусственная, она настоящая.
- Фи! - в
голос повторили придворные. - Настоящая!
- Погодим
сердиться! Посмотрим сначала, что в другом ларце! - сказал император.
И вот
выпорхнул из ларца соловей и запел так дивно, что поначалу не к чему и
придраться было.
- Бесподобно!
Великолепно! - сказали фрейлины; все они болтали по-французски одна хуже
другой.
- Эта птица
так напоминает мне органчик покойной императрицы! - сказал один старый
придворный. - Да, да, и звук тот же, и манера!
- Да! - сказал
император и заплакал, как ребенок.
- Надеюсь,
птица не настоящая? - спросила принцесса.
- Настоящая! -
ответили посланцы, доставившие подарки.
- Ну так пусть
летит, - сказала принцесса и наотрез отказалась принять принца.
Только принц
не унывал; вымазал лицо черной и бурой краской, нахлобучил на глаза шапку и
постучался в дверь.
-
Здравствуйте, император! - сказал он. - Не найдется ли у вас во дворце местечка
для меня?
- Много вас
тут ходит да ищет! - отвечал император. - Впрочем, постой, мне нужен свинопас!
У нас пропасть свиней!
Так и
определили принца свинопасом его величества и убогую каморку рядом со
свинарником отвели, и там он должен был жить. Ну вот, просидел он целый день за
работой и к вечеру сделал чудесный маленький горшочек. Весь увешан бубенцами
горшочек, и когда в нем что-нибудь варится, бубенцы вызванивают старинную
песенку:
"Ах, мой
милый Августин,
Все прошло,
прошло, прошло!"
Но только
самое занятное в горшочке то, что если подержать над ним в пару палец - сейчас
можно узнать, что у кого готовится в городе. Слов нет, это было почище, чем
роза.
Вот раз
прогуливается принцесса со всеми фрейлинами и вдруг слышит мелодию, что
вызванивали бубенцы. Стала она на месте, а сама так вся и сияет, потому что она
тоже умела наигрывать "Ах, мой милый Августин", - только эту мелодию
и только одним пальцем.
- Ах, ведь и я
это могу! - сказала она. - Свинопас-то у нас, должно быть, образованный.
Послушайте, пусть кто-нибудь пойдет и спросит, что стоит этот инструмент.
И вот одной из
фрейлин пришлось пройти к свинопасу, только она надела для этого деревянные
башмаки.
- Что возьмешь
за горшочек? - спросила она.
- Десять
поцелуев принцессы! - отвечал свинопас.
- Господи
помилуй!
- Да уж никак
не меньше! - отвечал свинопас.
- Ну, что он
сказал? - спросила принцесса.
- Это и
выговорить-то невозможно! - отвечала фрейлина. - Это ужасно!
- Так шепни на
ухо! v
И фрейлина
шепнула принцессе.
- Какой
невежа! - сказала принцесса и пошла дальше, да не успела сделать и нескольких
шагов, как бубенцы опять зазвенели так славно:
Ах, мой милый
Августин,
Все прошло,
прошло, прошло!"
- Послушай, -
сказала принцесса, - поди спроси, может, он согласится на десять поцелуев моих
фрейлин?
- Нет,
спасибо! - отвечал свинопас. - Десять поцелуев принцессы или горшочек останется
у меня.
- Какая скука!
- сказала принцесса. - Ну, станьте вокруг меня, чтобы никто не видел!
Загородили
фрейлины принцессу, растопырили юбки, и свинопас получил десять поцелуев
принцессы, а принцесса - горшочек.
Вот радости-то
было! Весь вечер и весь следующий день стоял на огне горшочек, и в городе не
осталось ни одной кухни, будь то дом камергера или сапожника, о которой бы
принцесса не знала, что там стряпают. Фрейлины плясали от радости и хлопали в
ладоши.
- Мы знаем, у
кого сегодня сладкий суп и блинчики! Знаем, у кого каша и свиные котлеты! Как
интересно!
- В высшей
степени интересно! - подтвердила обергофмейстерша.
- Но только
держите язык за зубами, ведь я дочь императора!
- Помилуйте! -
сказали все.
А свинопас -
то есть принц, но для них-то он был по-прежнему свинопас - даром времени не
терял и смастерил трещотку. Стоит повертеть ею в воздухе - и вот уж она сыплет
всеми вальсами и польками, какие только есть на свете.
- Но это же
бесподобно! - сказала принцесса, проходя мимо. - Просто не слыхала ничего лучше!
Послушайте, спросите, что он хочет за этот инструмент. Только целоваться я
больше не стану!
- Он требует
сто поцелуев принцессы! - доложила фрейлина, выйдя от свинопаса.
- Да он,
верно, сумасшедший! - сказала принцесса и пошла дальше, но, сделав два шага,
остановилась.
- Искусство
надо поощрять! - сказала она. - Я дочь императора. Скажите ему, я согласна на
десять поцелуев, как вчера, а остальные пусть получит с моих фрейлин!
- Ах, нам так
не хочется! - сказали фрейлины.
- Какой вздор!
- сказала принцесса. - Уж если я могу целовать его, то вы и подавно! Не
забывайте, что я кормлю вас и плачу вам жалованье!
Пришлось
фрейлине еще раз сходить к свинопасу.
- Сто поцелуев
принцессы! - сказал он. - А нет - каждый останется при своем.
- Становитесь
вокруг! - сказала принцесса, и фрейлины обступили ее, а свинопас принялся
целовать.
- Это что еще
за сборище у свинарника? - спросил император, выйдя на балкон. Он протер глаза
и надел очки. - Не иначе как фрейлины опять что-то затеяли! Надо пойти посмотреть.
И он расправил
задники своих туфель - туфлями-то ему служили стоптанные башмаки. И-эх, как
быстро он зашагал!
Спустился
император во двор, подкрадывается потихоньку к фрейлинам, а те только тем и
заняты, что поцелуи считают: ведь надо же, чтобы дело сладилось честь по чести
и свинопас получил ровно столько, сколько положено, - ни больше, ни меньше. Вот
почему никто и не заметил императора, а он привстал на цыпочки и глянул.
- Это еще что
такое? - сказал он, разобрав, что принцесса целует свинопаса, да как хватит их
туфлей по голове!
Случилось это
в ту минуту, когда свинопас получал свой восемьдесят шестой поцелуй.
- Вон! - в
гневе сказал император и вытолкал принцессу со свинопасом из пределов своего
государства.
Стоит и плачет
принцесса, свинопас ругается, а дождь так и поливает.
- Ах я
горемычная! - причитает принцесса. - Что бы мне выйти за прекрасного принца! Ах
я несчастная!..
А свинопас
зашел за дерево, стер с лица черную и бурую краску, сбросил грязную одежду - и
вот перед ней уже принц в царственном облачении, да такой пригожий, что
принцесса невольно сделала реверанс.
- Теперь я
презираю тебя! - сказал он. - Ты не захотела выйти за честного принца. Ты
ничего не поняла ни в соловье, ни в розе, зато могла целовать за безделки
свинопаса. Поделом тебе!
Он ушел к себе
в королевство и закрыл дверь на засов. А принцессе только и оставалось стоять
да петь:
"Ах, мой
милый Августин,
Все прошло,
прошло, прошло!"
|