Три девицы под окном

Пряли поздно вечерком.

"Кабы я была царица, -

Говорит одна девица, -

То на весь крещеный мир

Приготовила б я пир".

"Кабы я была царица, -

Говорит ее сестрица, -

То на весь бы мир одна

Наткала я полотна".

"Кабы я была царица, -

Третья молвила сестрица, -

Я б для батюшки-царя

Родила богатыря".

Только вымолвить успела,

Дверь тихонько заскрыпела,

И в светлицу входит царь,

Стороны той государь.

Во всё время разговора

Он стоял позадь забора;

Речь последней по всему

Полюбилася ему.

"Здравствуй, красная девица, -

Говорит он, - будь царица

И роди богатыря

Мне к исходу сентября.

Вы ж, голубушки-сестрицы,

Выбирайтесь из светлицы,

Поезжайте вслед за мной,

Вслед за мной и за сестрой:

Будь одна из вас ткачиха,

А другая повариха".

В сени вышел царь-отец.

Все пустились во дворец.

Царь недолго собирался:

В тот же вечер обвенчался.

Царь Салтан за пир честной

Сел с царицей молодой;

А потом честные гости

На кровать слоновой кости

Положили молодых

И оставили одних.

В кухне злится повариха,

Плачет у станка ткачиха,

И завидуют оне

Государевой жене.

А царица молодая,

Дела вдаль не отлагая,

С первой ночи понесла.

В те-поры война была.

Царь Салтан, с женой простяся,

На добра-коня садяся,

Ей наказывал себя

Поберечь, его любя.

Между тем, как он далёко

Бьется долго и жестоко,

Наступает срок родин;

Сына бог им дал в аршин,

И царица над ребенком

Как орлица над орленком;

Шлет с письмом она гонца,

Чтоб обрадовать отца.

А ткачиха с поварихой,

С сватьей бабой Бабарихой,

Извести ее хотят,

Перенять гонца велят;

Сами шлют гонца другого

Вот с чем от слова до слова:

"Родила царица в ночь

Не то сына, не то дочь;

Не мышонка, не лягушку,

А неведому зверюшку".

Как услышал царь-отец,

Что донес ему гонец,

В гневе начал он чудесить

И гонца хотел повесить;

Но, смягчившись на сей раз,

Дал гонцу такой приказ:

"Ждать царева возвращенья

Для законного решенья".

Едет с грамотой гонец,

И приехал наконец.

А ткачиха с поварихой,

С сватьей бабой Бабарихой,

Обобрать его велят;

Допьяна гонца поят

И в суму его пустуюv Суют грамоту другую -

И привез гонец хмельной

В тот же день приказ такой:

"Царь велит своим боярам,

Времени не тратя даром,

И царицу и приплод

Тайно бросить в бездну вод".

Делать нечего: бояре,

Потужив о государе

И царице молодой,

В спальню к ней пришли толпой.

Объявили царску волю -

Ей и сыну злую долю,

Прочитали вслух указ,

И царицу в тот же час

В бочку с сыном посадили,

Засмолили, покатили

И пустили в Окиян -

Так велел-де царь Салтан.

В синем небе звезды блещут,

В синем море волны хлещут;

Туча по небу идет,

Бочка по морю плывет.

Словно горькая вдовица,

Плачет, бьется в ней царица;

И растет ребенок там

Не по дням, а по часам.

День прошел, царица вопит...

А дитя волну торопит:

"Ты, волна моя, волна!

Ты гульлива и вольна;

Плещешь ты, куда захочешь,

Ты морские камни точишь,

Топишь берег ты земли,

Подымаешь корабли -

Не губи ты нашу душу:

Выплесни ты нас на сушу!"

И послушалась волна:

Тут же на берег она

Бочку вынесла легонько

И отхлынула тихонько.

Мать с младенцем спасена;

Землю чувствует она.

Но из бочки кто их вынет?

Бог не уж то их покинет?

Сын на ножки поднялся,

В дно головкой уперся,

Понатужился немножко:

"Как бы здесь на двор окошко

Нам проделать?" - молвил он,

Вышиб дно и вышел вон.

Мать и сын теперь на воле;

Видят холм в широком поле,

Море синее кругом,

Дуб зеленый над холмом.

Сын подумал: добрый ужин

Был бы нам однако нужен.

Ломит он у дуба сук

И в тугой сгибает лук,

Со креста снурок шелковый

Натянул на лук дубовый,

Тонку тросточку сломил,

Стрелкой легкой завострил

И пошел на край долины

У моря искать дичины.

К морю лишь подходит он,

Вот и слышит будто стон...

Видно на море не тихо;

Смотрит - видит дело лихо:

Бьется лебедь средь зыбей,

Коршун носится над ней;

Та бедняжка так и плещет,

Воду вкруг мутит и хлещет...

Тот уж когти распустил,

Клёв кровавый навострил...

Но как раз стрела запела,

В шею коршуна задела -

Коршун в море кровь пролил,

Лук царевич опустил;

Смотрит: коршун в море тонет

И не птичьим криком стонет,

Лебедь около плывет,

Злого коршуна клюет,

Гибель близкую торопит,

Бьет крылом и в море топит -

И царевичу потом

Молвит русским языком:

"Ты, царевич, мой спаситель,

Мой могучий избавитель,

Не тужи, что за меня

Есть не будешь ты три дня,

Что стрела пропала в море;

Это горе - всё не горе.

Отплачу тебе добром,

Сослужу тебе потом:

Ты не лебедь ведь избавил,

Девицу в живых оставил;

Ты не коршуна убил,

Чародея подстрелил.

Ввек тебя я не забуду:

Ты найдешь меня повсюду

А теперь ты воротись,

Не горюй и спать ложись".

Улетела лебедь-птица,

А царевич и царица,

Целый день проведши так,

Лечь решились на тощак. -

Вот открыл царевич очи;

Отрясая грезы ночи

И дивясь, перед собой

Видит город он большой,

Стены с частыми зубцами,

И за белыми стенами

Блещут маковки церквей

И святых монастырей. -

Он скорей царицу будит;

Та как ахнет!... "То ли будет? -

Говорит он, - вижу я:

Лебедь тешится моя".

Мать и сын идут ко граду.

Лишь ступили за ограду,

Оглушительный трезвон

Поднялся со всех сторон:

К ним народ навстречу валит,

Хор церковный бога хвалит;

В колымагах золотых

Пышный двор встречает их;

Все их громко величают

И царевича венчают

Княжей шапкой, и главой

Возглашают над собой -

И среди своей столицы,

С разрешения царицы,

В тот же день стал княжить он

И нарекся: князь Гвидон.

Ветер на море гуляет

И кораблик подгоняет;

Он бежит себе в волнах

На раздутых парусах.

Корабельщики дивятся,

На кораблике толпятся,

На знакомом острову

Чудо видят наяву:

Город новый златоглавый,

Пристань с крепкою заставой -

Пушки с пристани палят,

Кораблю пристать велят.

Пристают к заставе гости;

Князь Гвидон зовет их в гости,

Их он кормит и поит

И ответ держать велит:

"Чем вы, гости, торг ведете

И куда теперь плывете?"

Корабельщики в ответ;

"Мы объехали весь свет,

Торговали соболями,

Чернобурыми лисами;

А теперь нам вышел срок,

Едем прямо на восток,

Мимо острова Буяна,

В царство славного Салтана..."

Князь им вымолвил тогда:

"Добрый путь вам, господа,

По морю по окияну

К славному царю Салтану;

От меня ему поклон".

Гости в путь, а князь Гвидон

С берега душой печальной

Провожает бег их дальный;

Глядь - поверх текучих вод

Лебедь белая плывет.

"Здравствуй, князь ты мой прекрасный!

Что ты тих, как день ненастный?

Опечалился чему?" -

Говорит она ему.

Князь печально отвечает:

"Грусть-тоска меня съедает,

Одолела молодца:

Видеть я б хотел отца".

Лебедь князю: "Вот в чем горе!

Ну, послушай: хочешь в море

Полететь за кораблем?

Будь же, князь, ты комаром".

И крылами замахала,

Воду с шумом расплескала

И обрызгала его

С головы до ног - всего.

Тут он в точку уменьшился,

Комаром оборотился,

Полетел и запищал,

Судно на море догнал,

Потихоньку опустился

На корабль - и в щель забился.

Ветер весело шумит,

Судно весело бежит

Мимо острова Буяна,

К царству славного Салтана,

И желанная страна

Вот уж издали видна.-

Вот на берег вышли гости;

Царь Салтан зовет их в гости;

И за ними во дворец

Полетел наш удалец.

Видит: весь сияя в злате,

Царь Салтан сидит в палате

На престоле и в венце

С грустной думой на лице;

А ткачиха с поварихой,

С сватьей бабой Бабарихой,

Около царя сидят

И в глаза ему глядят.

Царь Салтан гостей сажает

За свой стол и вопрошает:

"Ой вы, гости-господа,

Долго ль ездили? куда?

Ладно ль за морем, иль худо?

И какое в свете чудо?"

Корабельщики в ответ:

"Мы объехали весь свет;

За морем житье нехудо,

В свете ж вот какое чудо:

В море остров был крутой,

Не привальный, не жилой;

Он лежал пустой равниной;

Рос на нем дубок единый;

А теперь стоит на нем

Новый город со дворцом,

С златоглавыми церквами,

С теремами и садами,

А сидит в нем князь Гвидон;

Он прислал тебе поклон".

Царь Салтан дивится чуду;

Молвит он: "Коль жив я буду,

Чудный остров навещу,

У Гвидона погощу".

А ткачиха с поварихой,

С сватьей бабой Бабарихой,

Не хотят его пустить

Чудный остров навестить.

"Уж диковинка, ну право, -

Подмигнув другим лукаво,

Повариха говорит: -

Город у моря стоит!

Знайте, вот что не безделка:

Ель в лесу, под елью белка,

Белка песенки поет

И орешки всё грызет,

А орешки не простые,

Всё скорлупки золотые,

Ядра - чистый изумруд;

Вот что чудом-то зовут".

Чуду царь Салтан дивится,

А комар-то злится, злится -

И впился комар как раз

Тетке прямо в правый глаз.

Повариха побледнела,

Обмерла и окривела.

Слуги, сватья и сестра

С криком ловят комара

"Распроклятая ты мошка!

Мы тебя!..." А он в окошко,

Да спокойно в свой удел

Через море полетел.

Снова князь у моря ходит,

С синя моря глаз не сводит;

Глядь - поверх текучих вод

Лебедь белая плывет.

"Здравствуй, князь ты мой прекрасный!

Что ж ты тих, как день ненастный?

Опечалился чему?" -

Говорит она ему.

Князь Гвидон ей отвечает:

"Грусть-тоска меня съедает;

Чудо чудное завесть

Мне б хотелось. Где-то есть

Ель в лесу, под елью белка;

Диво, право, не безделка -

Белка песенки поет,

Да орешки всё грызет,

А орешки не простые,

Всё скорлупки золотые,

Ядра - чистый изумруд;

Но, быть может, люди врут".

Князю лебедь отвечает:

"Свет о белке правду бает;

Это чудо знаю я;

Полно, князь, душа моя,

Не печалься; рада службу

Оказать тебе я в дружбу".

С ободренною душой

Князь пошел себе домой;

Лишь ступил на двор широкой -

Что ж? под елкою высокой,

Видит, белочка при всех

Золотой грызет орех,

Изумрудец вынимает,

А скорлупку собирает,

Кучки равные кладет,

И с присвисточкой поет

При честном при всем народе:

Во саду ли, в огороде.

Изумился князь Гвидон.

"Ну, спасибо, - молвил он: -

Ай да лебедь - дай ей боже,

Что и мне, веселье то же".

Князь для белочки потом

Выстроил хрустальный дом,

Караул к нему приставил

И притом дьяка заставил

Строгий счет орехам весть.

Князю прибыль, белке честь.

Ветер по морю гуляет

И кораблик подгоняет;

Он бежит себе в волнах

На поднятых парусах

Мимо острова крутого,

Мимо города большого;

Пушки с пристани палят,

Кораблю пристать велят.

Пристают к заставе гости;

Князь Гвидон зовет их в гости,

Их и кормит и поит

И ответ держать велит:

"Чем вы, гости, торг ведете

И куда теперь плывете?"

Корабельщики в ответ:

"Мы объехали весь свет

Торговали мы конями,

Всё донскими жеребцами,

А теперь нам вышел срок -

И лежит нам путь далек:

Мимо острова Буяна,

В царство славного Салтана..."

Говорит им князь тогда:

"Добрый путь вам, господа,

По морю по окияну

К славному царю Салтану;

Да скажите: князь Гвидон

Шлет царю-де свой поклон".

Гости князю поклонились,

Вышли вон и в путь пустились.

К морю князь - а лебедь там

Уж гуляет по волнам.

Молит князь: душа-де просит,

Так и тянет и уносит...

Вот опять она его

Вмиг обрызгала всего:

В муху князь оборотился,

Полетел и опустился

Между моря и небес

На корабль - и в щель залез.

Ветер весело шумит,

Судно весело бежит

Мимо острова Буяна,

В царство славного Салтана -

И желанная страна

Вот уж издали видна;

Вот на берег вышли гости;

Царь Салтан зовет их в гости,

И за ними во дворец

Полетел наш удалец.

Видит: весь сияя в злате,

Царь Салтан сидит в палате

На престоле и в венце,

С грустной думой на лице.

А ткачиха с Бабарихой

Да с кривою поварихой

Около царя сидят,

Злыми жабами глядят.

Царь Салтан гостей сажает

За свой стол и вопрошает:

"Ой вы, гости-господа,

Долго ль ездили? куда?

Ладно ль за морем, иль худо,

И какое в свете чудо?"

Корабельщики в ответ:

"Мы объехали весь свет;

За морем житье нехудо;

В свете ж вот какое чудо:

Остров на море лежит,

Град на острове стоит.

С златоглавыми церквами,

С теремами да садами;

Ель растет перед дворцом,

А под ней хрустальный дом;

Белка там живет ручная,

Да затейница какая!

Белка песенки поет,

Да орешки всё грызет,

А орешки не простые,

Всё скорлупки золотые,

Ядра - чистый изумруд;

Слуги белку стерегут,

Служат ей прислугой разной -

И приставлен дьяк приказный

Строгий счет орехам весть;

Отдает ей войско честь;

Из скорлупок льют монету,

Да пускают в ход по свету;

Девки сыплют изумруд

В кладовые, да подспуд;

Все в том острове богаты,

Изоб нет, везде палаты;

А сидит в нем князь Гвидон;

Он прислал тебе поклон".

Царь Салтан дивится чуду.

"Если только жив я буду,

Чудный остров навещу,

У Гвидона погощу".

А ткачиха с поварихой,

С сватьей бабой Бабарихой,

Не хотят его пустить

Чудный остров навестить.

Усмехнувшись исподтиха,

Говорит царю ткачиха:

"Что тут дивного? ну, вот!

Белка камушки грызет,

Мечет золото и в груды

Загребает изумруды;

Этим нас не удивишь,

Правду ль, нет ли говоришь.

В свете есть иное диво:

Море вздуется бурливо,

Закипит, подымет вой,

Хлынет на берег пустой,

Разольется в шумном беге,

И очутятся на бреге,

В чешуе, как жар горя,

Тридцать три богатыря,

Все красавцы удалые,

Великаны молодые,

Все равны, как на подбор,

С ними дядька Черномор,

Это диво, так уж диво,

Можно молвить справедливо!"

Гости умные молчат,

Спорить с нею не хотят.

Диву царь Салтан дивится,

А Гвидон-то злится, злится....

Зажужжал он и как раз

Тетке сел на левый глаз,

И ткачиха побледнела:

"Ай!" и тут же окривела;

Все кричат: "Лови, лови,

Да дави ее, дави....

Вот ужо! постой немножко,

Погоди...." А князь в окошко,

Да спокойно в свой удел

Через море прилетел.